Аватар: Заблудившийся выживший на Пандоре

Голова Лиама кружилась, он чувствовал неестественную усталость, он прижал правую руку к правой части груди, где поселилась глубокая пульсирующая боль. Он подобрал свою боевую косу, убрав ее в инвентарь, прежде чем направиться к расщелине, раздвигая лозы в сторону, и чуть не упал в процессе из-за мертвого змееволка, которого он не видел.

«Достаточно умен, чтобы напасть, но недостаточно, чтобы прицелиться мне в голову» Он подумал о том, что только что произошло, с кровавой усмешкой, прежде чем закашляться кровью и ядом, вкус его собственной крови, смешанный с едким привкусом яда, был далеко не из приятных. Ощущение того, что штука, вонзившаяся в его легкое, двигалась, только усиливало боль.

Это явно было в какой-то степени спланировано, за стаей змееволков немедленно последовало это красное существо, или его привлекли звуки битвы или запах крови. В любом случае, сейчас это не имело большого значения.

Но очень хорошее напоминание о том, насколько опасной была эта луна, и о том, что подготовка, какой бы хорошей она ни была, не является нерушимым щитом против неизвестности.

Мысль о том, что он сможет все сделать без травм, ни разу не приходила ему в голову, даже думать об этом было нелепо, о чем свидетельствует то, что неожиданно произошло.

Кашляя кровью, казалось, в сотый раз, Лиам с легким беспокойством отметил, что его тело начало чувствовать вялость. Рана сама по себе не была смертельной с точки зрения кровопотери, но яд был проблемой.

Поторопив себя, он остановился всего в метре от входа в огромную комнату, где он мог мельком увидеть, что было внутри, и при других обстоятельствах он бы точно оценил ее абсолютную зрелищность, однако, сейчас был не тот момент.

Вверху, от потолка пещеры к земле, росла массивная ива, жемчужно-белая кора которой сильно контрастировала с более темным оттенком там, где шрам от удара молнии расколол ее пополам.

Корни дерева были того же цвета, что и обычная белая кора, разбросанная повсюду, соединяя плавающие камни вместе и погружаясь в черную как смоль сырую нефть.

Каждая из извилистых ветвей поддерживала несколько сотен эфирных розовых усиков, освещавших комнату подобно естественной люстре, их свет постоянно отражался от драгоценных минералов в стенах. Тысячи маленьких “существ”, похожих на медуз, дрейфовали в воздухе, как будто плавали, Древесные духи или Атокирина, они считаються семенами дерева.

Древо Душ или Утрая Мокри, судя по знаниям Тсу’мона, предположительно, только мигрирующие кланы знали, где оно находится. Что же, теперь он тоже знал.

Дерево, растущее под землей, было не самой безумной вещью, которую он видел, хотя даже так оно находилось не на последнем месте.

Тем более, учитывая, что в настоящее время он не мог особенно хорошо видеть, что не добавляло очков красоте. От дерева исходило неоспоримое давление, но он мог инстинктивно сказать, что это место было безопасным, по крайней мере, безопаснее, чем снаружи.

«Черт возьми, это чертовски больно…» – подумал Лиам, снимая шлем и перчатки и расстегивая нагрудник, передняя часть которого была аккуратно снята, в то время как задняя часть упала, громко звякнув о землю.

Его буферная оболочка тоже была снята, но он зашипел от боли, когда снял ее, чувствуя, как хоботок перемещается внутри его легкого при этом движении. Затем он сел, прислонившись спиной к странно гладкому белому корню.

Все, что он мог видеть — это его грудь, поэтому он быстро достал бутылку со свежим физиологическим раствором, откупорив ее ртом, он быстро ополоснул руки, прежде чем вылить все, что осталось, на рану.

Зубы скрипели от ощущения холода, омывающего раненую область, и боли, которая пришла вместе с ним. Его глаза сфокусировались, расплывчато рассматривая инородный предмет в правом легком, он схватил торчащую часть и одним быстрым, но осторожным движением, приглушив стон боли, вытащил его.

Он почувствовал странное облегчение на фоне боли.

“Это, по крайней мере, половина моего предплечья…”, – пробормотал он с легким недоверием, глядя на хоботок длиной примерно 20 сантиметров.

Если бы не его сверхчеловеческое тело, этот хоботок пронзил бы его насквозь.

Еще один факт, который он отметил, заключался в том, что яд исходил даже не с заостренного конца, а с десятками пор посередине.

Через мгновение у него начался приступ кашля и кровь вместе с ядом хлынули из его правого легкого, пока все не исчезло, это было мучительно больно, но избавиться от этого было очень приятно.

Рана была глубокой, он мог видеть свои ребра и легкое среди крови, тревожащее зрелище теперь запечатлелось в его сознании, но ничего жизненно важного не было задето, так что все должно быть нормально. Однако еще несколько сантиметров влево, и его сердце было бы пробито. Было ли это везением, что повредилось только легкое, или невезением, что его вообще ударили, он не знал, и сейчас было не время останавливаться на этом.

Еще одна бутылка физиологического раствора появилась из его инвентаря вместе с тканью из мягких волокон, процесс очистки был трудным, и онемение его конечностей не прошло, теперь они были похожи на бревна, и это совсем не заглушало боль. На самом деле, казалось, что боль только усиливается. Скорее всего это было следствие яда, цель теряла контроль над телом и испытывала десятикратную боль.

Следующая часть была самой трудной – дезинфекция иглы и нитей. Хорошо, что он был достаточно умным, чтобы заранее вставить нитку в головку швейной иглы. Потому что, если вам уже понадобилось себя зашивать, это будет невыполнимая задача.

Результат его роботы был далек от идеала, две дюжины швов, большинство из которых были слишком глубокими и все неровные, к тому же, он чуть не потерял иглу в своей ране.

Единственная причина, по которой этого не произошло, заключалась в том, что он ухватился за веревку, иначе вытаскивать ее было бы… Сложно и мучительно. После этого он снова промыл и перевязал эту часть груди.

Усталость становилась все сильнее и сильнее, он знал, что это была плохая идея — позволить ей победить, но он ничего не мог сделать, чтобы остановить это, а двигаться было еще худшей идеей по очевидным причинам, да и не то чтобы он мог это сделать, поскольку его конечности онемели до такой степени, что ходить или держать что-то было титанической задачей.

«Черт возьми… Я сумасшедший. Но это стоило того» – не мог не подумать он, злорадствуя из-за своего самопроизвольного затруднительного положения, теперь даже говорить было трудно. Он был в таком жалком состоянии, что кто-угодно мог убить его прямо сейчас, но здесь он чувствовал себя в безопасности. Это озадачивало.

Битва со стаей змееволков, пусть и довольно легкая, затем его пронзили, как шашлык, и после он сделал экстренную тяжелую хирургическую операцию на себе без какого-либо обезболивающего.

Ударившись головой о корень, он болезненно выдохнул, его усталый взгляд следил за Древесными дух, элегантно плавающими в определенных местах, блокируя входы и выходы, о существовании многих из которых он никогда не подозревал. Один даже приземлился на его имплантат, прежде чем последовать за своими собратьями.

«Я вздремну, оставайтесь в безопасности на базе» – послал он сообщение своим питомцам, это сопровождалось чувством, сообщающим, что с ним все в порядке, и поэтому он закрыл глаза. Сон пришел вскоре после этого, несмотря на боль, странное одеяло, растущее вокруг него, успокаивало его.