Аватар: Сфокусированный огонь

Ноги Зуко подкосились, когда он уставился на Ксина. Затем он взглянул на своего дядю. Первый встретил его пристальный взгляд извиняющимся взглядом, в то время как взгляд второго был полон сочувствия. Солдаты отступали от троицы, обходя их как можно дальше.

— Ч-что происходит… За что?

— О, Зуко, — сказал дядя Айро, делая шаг вперед, чтобы дотянуться до младшего принца. — Мне так жаль.

— За что? — повторил Зуко, уставившись на свои дрожащие руки. Почему отец отказался от него в такой оскорбительной манере? Неужели его охота была настолько плоха? Черт возьми, он же так близко подобрался к Аватару!

— Нет, — прошептал принц, а затем стряхнул успокаивающую руку дяди со своего плеча и уставился на Ксина. — Дай мне посмотреть.

— Мой принц?

— На приказ моего отца. Королевский указ. Я хочу его прочитать.

Дядя ответил за Ксина.

— Пожалуйста, Зуко. Я сам проверил, в указе твоего отца все так, как говорит Ксин.

Зуко уставился на своего дядю, а затем осознал правду: Ксин цензурно обработал этот указ.

В глазах начало щипать, а тело задрожало, но Зуко по-прежнему не сводил взгляда с полковника.

— Я хочу его прочитать.

Ксин несколько секунд молча выдерживал его взгляд, прежде чем вздохнуть.

— Ваше высочество, вы должны…

— Дай мне его прочитать!

Еще один вздох, и затем Ксин протянул позолоченный свиток. Зуко схватил его и начал читать. Читая эти слова, эти намеки, он заставил свои руки крепче сжать свиток, вместо того чтобы выкинуть его.

— Поскольку никаких результатов получено не было, принцу Зуко будет приказано прекратить свои бесполезные поиски…

— …изгнание заменено на шесть лет выполнения заданий, соответствующих его средним способностям…

— …пока он не докажет, что достоин своего королевского титула, он будет лишен всех королевских прерогатив…

Зуко собрал все свои силы, чтобы удержаться на ногах, когда он заставил себя прочитать унизительный указ. А затем он перешел к следующему абзацу:

— До тех пор на Аватара может охотиться любой, кто сочтет себя достаточно талантливым и опытным. Повелитель Огня теперь разыскивает Аватара, живого или мертвого. Награда за поимку…

Его зрение затуманилось, и, наконец, ноги Зуко подкосились. Он упал на колени, свиток с грохотом выпал у него из рук. Ошеломленный принц едва почувствовал утешающие объятия своего дяди и вообще не услышал его слов ободрения.

Значит, он действительно был неудачником. Отец был сыт им по горло, он махнул на него рукой.

Три года. Он мирился с его бесполезностью более трех лет.

Зуко хотел дать волю слезам, но его разум находился в шоке, переваривая последствия этого указа.

Даже после того, как он вернется, на него будут смотреть как на принца, который не смог покончить со своим изгнанием собственными усилиями. Что бы он ни сделал, он останется неудачником в глаза общественности. Отец значительно облегчил условия его возвращения из-за жалости. Он не сможет вернуть себе никакого уважения во дворце.

Он не сможет восстановить свою честь.

Отчаяние сменилось гневом, и Зуко поднялся на дрожащие ноги, несмотря на вес своего дяди. Мягко, но твердо оттолкнув дядю в сторону, юный принц вытер мокрые глаза рукавом мантии и двинулся вперед.

Ксин заступил ему дорогу, раскрыв ладони в умиротворяющем жесте.

— Мой принц…

— С дороги, Ксин, — ответил он, почти зарычав. — Мне должен найти Аватара.

— Зуко…

В мгновение ока Зуко повернулся к своему дяде.

— Я почти поймал его! — взревел он в отчаянии. — Я почти, почти поймал Аватара! Своими собственными руками! Он уже был у меня в руках!

— Я знаю, Зуко, но, пожалуйста. День уже поздний. Отдохни хотя бы эту ночь.

— Ваш дядя прав, принц Зуко, — спокойно сказал Ксин. — Вы не должны бросаться в это дело вслепую. Вам нужен отдых и немного времени, чтобы…

— У меня совсем не осталось времени! У меня было целых три года! Но они потрачены впустую! — Зуко громко выдохнул, а затем издал сдавленное рыдание, спрятав лицо в ладонях. — Я подводил своего отца в течение трех лет…

— Пожалуйста, Ваше высочество, не унижайте себя. Вам не следует судить о себе исключительно по уважению вашего отца.

Что-то в нем надломилось, и юный принц зарычал на Ксина.

— Да кто ты такой, чтобы говорить это, Ксин? Что ты знаешь о том, как разочаровать своего отца, ты, сирота?

Прежде чем эти слова полностью слетели с его губ, Зуко понял, что совершил ошибку – понял не только по шоку на лице дяди Айро, но и по вспышке неподдельной боли, которую показал в глаза Ксин. Полковник быстро восстановил стоический нейтралитет, но его глаза выдавали обиду, которую ему нанесли слова Зуко.

Что еще более важно, Зуко заметил, что на тренировочной площадке воцарилась тяжелая, смертельная тишина. Он огляделся, почувствовав внезапный холодок, пробежавший по спине. Он обнаружил, что взгляды десятков солдат устремлены на него.

Взгляды, полные крайнего шока, который быстро сменился холодной враждебностью.

Зуко повернулся обратно к Ксину, открыв рот, чтобы извиниться, но полковник кашлянул, а затем поднял руку, обрывая как его слова, так и шепотки окружающих их солдат.

— Вы… вы, конечно, правы, Ваше высочество. Э… Это не мое дело, я…как сирота… не имею права говорить о таком.

— Ксин, я…

Ксин продолжал говорить, как будто вообще не слышал Зуко.

— Но, пожалуйста, знайте, что я сделал свое… неуместное предложение, основываясь на ваших интересах. — Он сделал паузу, а затем, казалось, хотел продолжить, но в конце концов полковник просто вздохнул. А потом он посмотрел мимо Зуко на дядю Айро.

— Я думаю, будет лучше, если вы оба отдохнете на постоялых дворах Зиланга следующие несколько ночей. Я не думаю, что 11-й сможет принять вас в настоящее время.

Зуко почувствовал всю тяжесть разочарования своего дяди за секунду до того, как старший принц кивнул Ксину.

— Я понимаю. Я прошу прощения за…

Ксин покачал головой.

— Это… ерунда. Ничего страшного. — Улыбка, которую он выдал, была хрупкой и колеблющейся. — Принц, по понятным причинам, в плохом настроении.

Затем Зуко почти отшатнулся назад, когда мальчик устремил на него свой пристальный взгляд. Стыд затопил принца, когда он увидел боль в его глазах.

— Пожалуйста, отдохните немного и прислушайтесь к совету своего дяди, принц Зуко.

Сухо поклонившись, Ксин поспешно ушел, оставив Зуко страдать от неодобрительного взгляда своего дяди.

— Дядя, я…

— Потом, Зуко, — коротко сказал старший принц, решительно подняв руку. — Пойдем. Нам нужно найти комнату до того, как стемнеет.

Зуко вспомнил убийственные взгляды, которые на него бросали в лагере, а затем поспешно ушел со своим дядей. Он унижал себя на протяжении всего пути в город. Он снова поступил безрассудно, и на этот раз это вполне могло стоить ему уважения и дружбы последнего человека, который считал его таковым.

Дядя Айро тоже все это время молчал, время от времени покачивая головой и цокая языком, даже когда снимал им комнату на ночь.

Наконец, уединившись в их арендованной комнате, старший принц начал ругать Зуко. — Это был очень, очень глупый поступок, Зуко.

— Я знаю, дядя. — Зуко опустил голову и сел на кровать. Он не мог придумать никакого оправдания.

— Посмотри на меня. Ты оскорбил не просто друга, но и человека, что поддерживал тебя все это время. Ксин добровольно предложил свою помощь и ничего не попросил взамен. Ты обесчестил себя, Зуко.

— Я знаю, дядя, — устало повторил он. — Я сильно облажался.

То, что Ксин не вызвал его на дуэль – по крайней мере, пока, кто знает, что принесет завтрашний день? — было маленькой милостью, которую Зуко очень хорошо понимал. Затем воспоминание о бесчисленных холодных, полных ненависти глазах, сверлящих его, заставило его содрогнуться. Тогда принц понял, что мог и не отделаться небольшим милосердием.

Будет ли в этой комнате безопасно сегодняшней ночью? Или, пока есть возможность, будет лучше покинуть Зиланг?

— Ты первым делом извинишься перед ним завтра, — продолжил дядя. — Официально и публично. Я уверен, что 11-й в конце концов простит тебя.

Перед 11-м. Не Ксином. Даже дядя Айро знает, кого на самом деле стоит опасаться.

— Завтра, первым делом, — согласился Зуко, тяжело кивнув. Резкий стук прервал разговор, и старший принц направился к двери. Кровь застыла в жилах Зуко, когда он услышал знакомый голос. Слишком поздно Зуко понял, что его оценка была неверной – не 11-го стоило опасаться.

— Добрый вечер, дядя. — Холодный голос Азулы был полон королевского презрения и отвращения к родному брату. — А теперь отойди в сторону и дай мне поговорить с моим неблагодарным, истеричным братом.