Аттикус Сэйр: Сага волшебника… [Harry Potter/Pre Halo Crossover]

Когда они оценивали друг друга в самом начале, он в значительной степени использовал легилименцию, чтобы почувствовать ее эмоции. Психопаты очень мало чувствуют, и глубина их эмоций невелика, независимо от того, положительные они или отрицательные.

Это не соответствовало Эмили. У нее, конечно, есть психопатические или социопатические наклонности, но она способна на эмоции. Она испытывает сильный гнев, сильное возбуждение и, прежде всего, способна испытывать страх.

Она будет манипулировать, чтобы получить власть, будет лгать, чтобы продвинуться по положению, ей не хватает эмпатии, у нее ярко выраженная ситуационная психопатия – когда отдельные люди или группы считаются менее значимыми – и она почти не испытывает угрызений совести или чувства вины за свои действия.

Подавляющее большинство психопатов могут лишь имитировать эмоции, поскольку изначально не способны их испытывать. Открытие того, что она способна чувствовать, сыграло для него важную роль в том, что он поступил с Эмили именно так, как поступил.

Аттикус много знал о психопатии, потому что хотел понять, является ли он сам таковым после того, как его назвал так один из тех, кого он когда-то шантажировал в прошлой жизни.

Его способность к полному эмоциональному диапазону, даже если он подавлял большую его часть, пока не открылся благодаря матери и сестре, и способность чувствовать раскаяние… хотя бы в какой-то степени, и желание быть самодостаточным, не паразитируя на других, ясно говорили о том, что он скорее склонен к социопатии, чем к психопатии.

Но и настоящим социопатом он не был, поскольку не отличался ни неуравновешенным поведением, ни безразличием к людям. Конечно, он мало заботился о людях в целом, но это не означало, что он их не уважал.

В конце концов, Аттикус намеревался обеспечить безопасное убежище для магов, независимо от того, кем они являются. Настоящие социопаты не функциональны, и он этому понятию не соответствовал.

Сэйр задумался, не было ли причиной её неровного эмоционального состояния то, что она была зачата под действием приворотного зелья. Теория его отца о том, что у нее приглушенные эмоции, оказалась верной… в некотором роде. У нее имелась какая-то психопатическая установка, которая повредила диапазон положительных эмоций и сопереживания, на которые девушка была способна.

Если это так, то это означало, что она вряд ли сможет вызвать Патронуса.

Эта мысль… беспокоила его. Он не был слепым, и знал, что она была одержима им, и являлась собственницей.

Быть собственницей – не такая уж большая проблема, но быть собственницей, причём нездоровой, – вот что его беспокоило… к тому же перспектива того, что её привязанность к нему окажется поверхностной…

Она сказала, что не знает, что такое любовь. Что не знает, чувствует ли она ее. Потому ли это, что у нее нет никаких ориентиров, или потому, что Риддл просто не способна на это?

Если она не способна… что это значит для них? Считала ли она его равным себе потому, что воспринимала как продолжение себя, или потому, что он был ей действительно дорог как личность, которую Эмили считала такой же особенной, как и она сама?

Он сказал ей, что этого достаточно, но не заблуждался, и не позволил бы себе поддаться им, скорее отключив, чем позволил манипулировать собой.

Если Эмили не способна любить, в каком бы то ни было смысле… то вряд ли она сможет создать Патронуса. Данное заклинание связано со счастьем и радостью, и, хотя он не хотел показаться самонадеянным, большинство её счастливых моментов происходило, когда он находился рядом.

Возможно, он был ей небезразличен, но не была ли глубина ее чувств поверхностной?

Снейп испытывал навязчивую любовь к Лили Поттер. Природа этой любви не обязательно должна быть конкретной или даже здоровой. Он внутренне поморщился от мысли, что Снейпа можно использовать в качестве барометра для чего-либо, кроме зелий.

Тот факт, что Эмили действительно была способна создать хотя бы немного тумана, был для него положительным показателем.

Он оторвался от своих размышлений и увидел, что она смотрит на него: “- О чём это ты так задумался?” – поинтересовалась девушка.

“- О природе заклинания и о том, почему ты с ним не справляешься”, – спокойно пояснил Аттикус. “- Тот факт, что ты способна создавать туман, означает, что ты должна…”, – он не был уверен в этом, но ей и не стоило этого знать, – “… быть в состоянии скастовать телесного патронуса. Я просто размышлял, какая тебе может понадобиться… помощь с последними шагами”.

Она следила за его взглядом, приподняв бровь, пока он не подошёл к ней и не обнял за талию. Патронус василиска начал обвиваться вокруг них, даря радость и счастье.

“- Что ты делаешь?” – пробормотала Риддл, раздражённо глядя на него.

“- Эмили…» – нежно сказал Сэйр, притягивая её к себе так, что их тела прижались друг к другу.

“Боже, как она красива”, – подумал он про себя, но прогнал эти… мысли и сосредоточился на том, чтобы заставить её вызвать Патронуса.

“- Тебе нужно полностью погрузиться в те эмоции, которые ты испытывала той ночью”, – велел Аттикус, буравя ее взглядом. Она хотела что-то сказать, но он схватил ее за лицо и тем самым прервал.

“- Это не просто чувство. Ты должна как можно лучше вспомнить тот день, те моменты и, что еще важнее, вызвать те же эмоции, которые испытывала”.

Риддл скептически посмотрела на него, на что он закатил глаза: “- Эмили, просто…”, – ему пришла в голову идея: “- Закрой глаза”.

Ее губы в ответ сжались.

«Честно говоря, почему она такая упрямая?»

“- Пожалуйста”, – попросил он, и девушка вздохнула, но согласилась.

Аттикус обошёл её, встал позади, взял руку с её палочкой в свою и поднял её.

То, что она даже не вздрогнула, показалось ему удивительным. То, что она просто доверилась ему.

“- Помнишь, как мы аппарировали на холм в тот день на Бельтейн, – прошептал он ей на ухо.

“- Помнишь, как тебя слегка подташнивало от аппарации. Помнишь странную женщину, недоумение, которое ты испытывала по отношению к ней, и раздражение к моей неудачной попытке заставить тебя надеть эту нелепую корону из цветов”, – продолжал шептать Аттикус, и она насмешливо улыбнулась воспоминанию.

«Если бы только она ее надела.» – размышлял он. Это был бы хороший прецедент для Патронуса”.

“- Помнишь, как мы прибыли на место, цвета, беззаботное ощущение праздника, музыку, как люди нелепо танцевали”. – Сэйр продолжал с ностальгией шептать.

“- Помнишь обращение к своей магии и приятное удивление которое ты испытала от этого ощущения”, – патронус василиска тем временем набирал силу, он чувствовал это.

«- Вспомни, как мы пробирались сквозь толпу, чтобы найти себе местечко и насладиться праздником”, – его шёпот понизился ещё на несколько децибел.

“- Помнишь, как мы танцевали, как наша магия переплеталась друг с другом, и с магией Бельтейна”, – в этот момент пульс Риддл участился.

“- Вспомни, как мы целовались… момент триумфа, радости… счастья, которое мы разделили… момент, который принадлежит нам обоим и самой магии”.

“- Держи это в памяти, Эмили, и произнеси заклинание Патронуса…”, – велел он более громким шёпотом, отступая назад.

“Давай… покажи мне, что ты можешь испытывать сильные положительные эмоции”.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Риддл готовилась, но то, что произошло дальше, оправдало все его усилия.

“- Экспекто Патронум”, – из её палочки вырвался яркий свет, настолько сильный, что ему пришлось на мгновение прикрыть глаза руками, а когда взгляд прояснился, он не мог не смотреть с благоговением.

Это было великолепно и величественно.