Аттикус Сэйр: Сага волшебника… [Harry Potter/Pre Halo Crossover]

“- Это была маленькая победа, но эта победа одерживалась слишком долго. Мне исполнилось семнадцать, и моих родителей начинало раздражать отсутствие прогресса в ухаживании за кем-либо. Им не понравилась Энн, но я отказывался рассматривать кого-либо, кроме нее.

Она была на год старше меня и окончила Дурмстранг с отличными оценками, вырастя могущественной ведьмой, и была желанна во всех отношениях. Это означало, что поступало много на ее руку.

Ее семья была традиционной, и на протяжении поколений практиковали браки по договоренности. Ходили слухи о том, что она выйдет замуж за мужчину вдвое старше ее из Норвегии. Влиятельного волшебника, который был готов заплатить много денег за ее руку.” – Маркус поджал губы.

“- Это были новости, которые чуть не свели меня с ума. Я искал любую информацию, чтобы проверить правдивость слухов, и, к моему ужасу, они оказалось правдивы. Я был невероятно опечален перспективой потерять Энн еще до того, как завоевал ее сердце.

Мои родители были обеспокоены моими действиями и моим поведением, но поняли, что я не буду рассматривать никого, кроме нее в качестве супруги, и поэтому они обратились к ее отцу, заключив брачный контракт на руку Энн.

Она им не нравилась, но они были готовы сделать это для меня. Все-таки девушка была чистокровной и происходила из старинной семьи, даже если не богатой или влиятельной. В любом случае, у семьи Сэйр всего этого было в избытке.»

Его отец грустно улыбнулся: “- Только я не рассматривал их действия как то, что они делают мне одолжение, и был разгневан тем, что ее заставили выйти за меня замуж, а не она сама захотела этого, и высказал им все”, – Маркус вздохнул и потер лицо свободной рукой.

“- По правде говоря, я был неблагодарен и не заботился о том, на что пошли родители ради моего счастья, когда у стольких других наследников не имелось такой роскоши.

Когда я снова встретил Энн вскоре после того разговора, она была холодна со мной, а ее глаза горели яростью. Этого следовало ожидать. Потребовались недели, чтобы она позволила мне объясниться. Как только я это сделал, она немного оттаяла, но наши отношения все еще оставались натянутыми.

И я, наконец, пошел к своим родителям, перед которыми извинился за свое поведение, и попросил их о помощи. Мне пришла в голову идея, которая, как я думал, устранит разлад, существовавший между твоей матерью и мной.

Твоим бабушке и дедушке эта идея не понравилась, но после того, как я упросил их и пообещал, что женюсь на той, на ком они пожелают, если это не сработает, они согласились”.

“- В чем заключалась идея, отец?” – подтолкнул Аттикус с любопытством в голосе замолчавшего отца, снова ушедшего в свои воспоминания.

“- Я хотел, чтобы контракт был изменен, и больше не заставлял твою мать выходить за меня замуж, а вместо этого становился контрактом на ухаживание. Ее семья в любом случае не потеряли бы галеоны, я позаботился о том, чтобы даже в случае провала они оставляют деньги себе, несмотря ни на что”.

“- Таким образом, они не проиграли бы в любом случае”.

“- Верно. Их отношения с Энн были непростыми с того момента как они подумывали о том, чтобы отдать ее тому норвежцу, и приход моих родителей к ним был благословением, поскольку я был ближе по возрасту и занимал лучшее положение.

То, что я был готов сделать так много, чтобы обеспечить счастье их дочери, полностью расположило их ко мне. Когда родители сообщили Энн об изменении контракта, она сама разыскала меня и хотела узнать, почему я прилагаю все эти усилия.

Я просто сказал ей, что хочу, чтобы она сама захотела быть со мной, и что то, что ее заставляли выйти за меня замуж, означало, что я отнимаю у нее свободу выбора. Я пообещал ей, что не будет никаких обид, если она в конце двухлетнего срока ухаживания не захочет продолжать.

Это была моя самая первая настоящая победа в завоевании Энн. Постепенно, во время нашего общения, она открывалась и начала заботиться обо мне, пока, в конце концов, не призналась, что любит меня и что хочет выйти за меня замуж “, – Маркус широко улыбнулся, но спустя мгновение поджал губы, продолжив.

“- При одном условии. Что я обещаю ей, что у нее всегда будет право выбирать, и что я буду уважать ее мнение. Я легко согласился, поскольку в то время не верил, что есть что-то, что я не смогу дать ей”.

“- До неудачных беременностей”, – констатировал Аттикус без всякого выражения в голосе.

Его отец слегка кивнул “- До неудачных беременностей. Твоя мать упомянула об этом условии, о том обещании, которое я ей дал, и я был взбешен тем, что она так сильно рисковала собой. Что она могла быть такой беспечной и возможно оставить нашу маленькую дочь без матери.

Энн всегда хотела большую семью. У нее были брат, сестра и двоюродные братья с обеих сторон семьи. Она хотела для нас такую же семью, из-за чего неудачные беременности стали для нее такими тяжелыми. Хотя она добилась своего… в конце концов”, – отец с гордым блеском в глазах посмотрел на него.

Аттикус не осуждал его. Все могло легко пойти не так, и его мать могла умереть до того, как родила его.

Учитывая, как сильно его отец любил маму и полагался на нее, особенно после смерти собственных родителей, он мог понять его.

“- Я приехал сюда в 1921 году и оставался здесь несколько месяцев, погрузившись в семейные записи и проследив маршруты наших предков, которые когда-то называли Египет домом.

Именно во время этого путешествия я осознал, насколько глупо себя вел. Я любил Энн, и мне нужно было поддержать ее в это трудное время. Я был эгоистом. Конечно, у меня имелось на это право, но Энн была важнее.

Когда я вернулся домой она ждала меня. Я попросил ее простить меня, а она в ответ погладила меня по щеке и сказала, что прощать нечего, так как поняла мои страхи.»

Теперь его отец полностью повернулся к Аттикусу: “- Три года спустя родился ты. В процессе беременности были небольшие проблемы, но в конечном итоге все оказалось в порядке. Твоя мать души в тебе не чаяла, считая своим маленьким чудом.

И теперь мы здесь, в Александрии, чтобы отпраздновать твое второе мастерство в шестнадцать лет, и где годом ранее ты достиг мастерства в трансфигурации в пятнадцать.

Я всегда говорил, что мы тобой гордимся, но не думаю, что ты можешь понять насколько, сынок. Учитывая невзгоды, которые нам пришлось пережить, чтобы родить тебя и видя, чего ты достиг и чего еще добьешься, я не сомневаюсь, что ты будешь великим. Трудно выразить словами, каким чудом мы с твоей матерью получили тебя”.

Между ними повисло долгое молчание.

Других слов сказать было нечего, и они оба понимали, какой драгоценный момент сейчас разделили.

Наблюдая за тем, как солнце садится с наступлением вечера, они отвлеклись от созерцания окликом, раздавшимся позади них.

“- А, вот и мы”, – прозвучал приятный голос его матери.

И он, и его отец встали и повернулись.

Энн была одета в красивое серебристо-серое платье, отливающее глазурью, и с уложенными волосами она выглядела прекрасно.

Маркус первым шагнул вперед и нежно поцеловал женщину в щеку. “- Ты выглядишь невероятно красивой, моя дорогая жена”.

“- Спасибо тебе, дорогой”. – Энн перевела взгляд на Аттикуса. “- Но только посмотри на моего красивого сына”, – она просияла и сняла ворсинку с его одежды.

“- Мама, ты выглядела великолепно”, – искренне сказал Аттикус.

Женщина мелодично рассмеялась. “- Спасибо, милый”.

Послышалось легкое постукивание каблуков, и Аттикус повернул голову в направлении звука.

Эмили сегодня нарядилась в темно-синие платье, а волосы заплела в косу, выглядя просто прекрасно.